И снова с вами рубрика творческих эссе.
Отзыв на книгу Светланы Волковой “Декаденд”
Прочитано в рамках марафона #литрид Про эту книгу я узнал тоже из скандала. Книга получила хороший отзыв и на читательницу накинулась другая читательница, вопя о том, что отзыв ненастоящий, как, прям, царь в “Иван Васильевич меняет профессию”. Читательница робко пыталась отбиться, мол, ну, у каждого ж свое мнение. Ну как тут было пройти мимо? Прочитал всех – и недовольную (она пишет книги), и, вот, саму книгу %))). Разбор нетленок недовольной оставим за рамками этого эссе и перейдем к яблоку раздора. Хотя, если книга вызывает холивар, я считаю, уже она была написана не зря. А в нашем случае, вопрос о зряшности и стоять не может. Душа не может быть зряшной. Знаете, вот есть пост-знакомство, сейчас во всех этих клонированых вебинарах по маркетингам этому учат, что нужно написать пост-знакомство. Вероятно, где-то что-то такое попалось на глаза Светлане Волковой, но она решила поступить масштабнее и написала книгу-знакомство. И вот, под очень стильной обложкой и стильным названием мы погружаемся в очень личную историю. Написано, что это сборник стихов, но это, конечно, не так. Стихотворная форма не всегда значит, что перед нами сборник поэзии или сборник стихов. “Декаденд” – осколок эмоциональных мемуаров или, как говорит сама автор, десятилетний период ее жизни, когда она мыслила рифмой. И снова, не первый и, думаю, не последний раз на литриде мы встречаемся с новым, наверное, все-таки жанром. Я хотел сказать с новой формой, так точнее, по крайней мере привычнее, но нет, это именно жанр, снова, выпестовывающийся новый жанр.
Я уже говорил, что это очень трудно, и для автора, и для читателя, всегда, сталкиваться с новым и непривычным. Мозг так работает, он должен отождествлять новое со знакомым. Это стихи? А, ну вот, у нас в ячейке стихи вот такие имена, стихи должны быть такими. Есть законы стихосложения. Да. Вы правы, стихи должны быть такими. Только это не стихи. По крайней мере, не то, что вы привыкли называть стихами. Это мемуары? Вот такие бывают мемуары. Вот такими они должны быть. Вы снова правы. Только это не мемуары, по крайней мере, не то, что вы привыкли ими называть. Когда у мозга нет слота для нового, он не в силах оценить то, что видит. И предпочитает выбросить из своей реальности.
Помните, знаменитый и спорный лингвист Хомский рассуждал о универсальной грамматике (он не первый, конечно, но он громче всех об этом кричал, поэтому термин и система приписываются ему), суть этой теории в том, что у нас у всех есть некое универсальное и одинаковое знание о структуре языка. Вот такое же универсальное понятие есть и о книге жизни человека, правда, нет Хомских, которые бы об этом кричали, поэтому придется мне. Знаете, иногда ко дням рождения или к юбилеям делают такие книги: знакомство пары, написанное под роман, сказки детей про маму на праздник, коллеги делают на стопяццот лет работы сотрудникам-юбилярам газеты жизненного пути со стихами и шутками-прибаутками. Там только угадывается структура, но там, обычно, и стихи, и воспоминания, и смешные случаи из жизни, и достижения. Ну, в общем, кто во что горазд, но когда говорят – мы подарили them (в русском-то необидного местоимения для всех не придумали еще?) книгу про them – все понимают, что это такое.
“Декаденд” – попытка вывести это явление в жанр.
На моей Родине, в СССР, выпускались подобные сборники, профессионально, объединенные какой-нибудь очень широкой темой. Я их очень любил. Их, обычно, называли альманахами. Яркие образцы – это детский альманах Кукареку и сборник Американские писатели. Ну, еще их есть. Я назвал первый и последний, которые я читал.
В отличие от, альманах “Декаденд” имеет свой акцент. Там тема – это один человек.
Книга личная, там личные воспоминания, личные эмоции, посвящения людям, о которых сторонний читатель ничего не знает.
По сути, это кусочек мира автора, который он решил показать всем.
Зачем?
Это главный вопрос. На который должен себе отвечать автор, перед тем как начать писать любую книгу. А когда она написана, нужно ответить на вопрос зачем она читателям?
Зачем написан “Декаденд”, оголенный кусочек сердца? Чтобы найти своих людей, конечно. Если сердцем не кричать, до другой родной души не докричишься.
Поэтому книга, в первую очередь, для своих. Да, публично для своих. Мне идея “наедине со всеми” близка, потому что у меня самого так в жизни сложилось. Мне тоже пришлось кричать о сакральном всем. Потому что миллионами глаз искать проще, чем двумя. Правда, мне нужно было найти не просто своих или своего, а совершенно конкретную душу.
Так как это не сборник стихов, не нужно подходить к этой книге с законами стихосложения. Они тут неуместны. Так как это не мемуары, не нужно искать тут хронологии, общей темы или лейтмотива.
И все-таки это альманах поэзии. Поэзия только тут иная, а вот не буду говорить это избитое клише про поэзию души, это поэзия жизни одного человека.
Мы привыкли, мы избалованы (пока еще мои современники избалованы) поэтами, которые писали для нас, которые емко оформляли общую идею, принцип, эмоцию или постулат в ритм.
Например, “Миг” Шефнера – это совет для всех, “Первый мост” – это про всех. Есть идеи неблизкие, до поры до времени. Но, например, только вы вляпаетесь в безответную влюбленность (потому что любовь безответной не бывает, как и дружба), вы сразу поймете глубину своей ненужности и глубину стихов Ахматовой. А “Декаденд” не про всех. И не для всех.
“Декаденд” будет вам понятен и близок, если у вас один уровень и взгляд устремлен в одну сторону с автором.
С другой стороны, новизна “Декаденда” и его главный интерес для литературы в целом, это возможность посмотреть на то, какой человек. Не на то, каким он хочет быть или выглядеть, а какой он есть. Какие у него шероховатости и слабости, какие у него растерянность и страх, какая у него некрасота. И красота, конечно.
Это как литературный джаз. Я много раз говорил, да и в #Безднище писал, что мне очень нравится джаз, как идея (правда, у меня никак не складывается с ее воплощением) – музыка настроения музыканта. Если бы люди, которые мне нравятся, играли музыку их душевного настроения – конечно, я бы хотел их слушать! Так и “Декаденд” – это литература настроения автора. И нравиться или не нравиться она может настолько, насколько способен вам понравиться автор. Как было точно сказано в одном отзыве на “Декаденд” – “Я бы стал читать этот сборник, если бы Светлана была бы мне другом и прошел бы мимо если бы она была мне незнакомым человеком”.
Все верно, это для друзей. Только Светлана Волкова играет литературный джаз для еще не встреченных друзей.
Я люблю смотреть на то, что внутри душ людей, потому что, собственно, ничего, интереснее человека-то не существует во вселенной, ведь только люди живые. Ну, когда вы доросли, конечно, до живого. А литература и должна учить знанию о человеке.
Правда, я считаю, на свой сторонний взгляд, что для такой смелой попытки нужно бы больше подводок, больше пояснений, чтобы втянуть стороннего читателя в контекст. Ну, например, там есть раздел Посвящения. Маме, брату, дочери – это понятно, можно переложить на своих матерей, братьев, дочерей, посмотреть на отношение к ним автора, согласиться или не согласиться, узнать себя или нет. А есть посвящение, например, Е.Б Мироновой, есть даже подводка, это какой-то близкий человек автору, какой-то замечательный человек. Но это кто? Врач? Преподаватель? Свекровь? Как стороннему человеку отнестись к этому? Или, например, посвящение А.С. Сизовой, там даже подводки нет, вообще, никак не переложить. Конечно, Светлана не первая использует такой прием, но он мне мозги выбивал, когда я видел его еще у классиков. Знаете, стих какого-нибудь нашего всего очередного и посвящается он аббревиатуре Е.Б.Н. Кто, черт возьми, это? Или даже пусть с фамилией человека, которого знал только поэт и его общество, какой-нибудь Е. К. Лэмэнэевой. В таких случаях читатель на этом празднике жизни чувствует себя лишним, а не должен. Если уж посвященные строки кому-то обнародовать, то хорошо бы, чтобы читатель имел возможность восхититься человеком вместе с автором. В общем, я, как человек презирающий личное пространство в душевном общении и во всем, что претендует на близость и искренность, хочу полной оголенности. Мол, коли уж открываешь дверь в сердце, то открывай ее до конца, не оставляй приоткрытой. Или не открывай. Но это моя обычная жадность до чужих сердец и душ.
В литературном плане мне понравилась попытка, так сказать, возрастных якорей. Стихи про детство словно написаны ребенком, стихи про юную влюбленность (а влюбленность всегда юная) написаны так гормонально рвано, когда, знаете, в подростковых стихах смешаны наивность и масштабная серьезность. Слово – трагедия, слово – пафос, и вдруг – слово зрелая мысль. Эмоция возраста переданная в рифмах.
Ну, например в “Попытке номер два”:
“Жаль, для жизни нету чуда:
Нет попытки номер два…”
Тут же “нету” – такого слова не существует в литературном языке, как мы знаем, – для рифмы, детские “жаль” и “чудо”, и следом стройная мысль. Так и растет человек. С детства, через ошибки, выстраивая наконец вывод.
В общем, первая ласточка жанра, все-таки ласточка, а не блин комом. Хотя, конечно, ей страшно быть первой и одной, это чужое сердце, поэтому осторожнее, читатели, это не на потеху.
Конечно, все шишки валятся на первых. Тем не менее, когда это станет жанром, исследователи будут обращаться к пионерам.
Мне бы хотелось почитать такие книги тех людей, которых я хотел бы видеть близкими. Да и про знаменитые души я бы хотел такое почитать. Пусть этот жанр станет популярным, пусть люди находят друг друга, узнают своих и объединяются.
Прикоснуться к пионеру жанра можно тут: https://litmarket.ru/books/dekadend?id=14&rc=2