упер у Аглаи на Дыбре. Диалоги с Бродским. Вроде ж, гений. Но почему, некоторые гении выбирают ловить идеи, как Ахматова или Агата София, а некоторые вот, блядь, как Бродский и Тальков – хуету ни про чо.
Я чем больше про него читаю, тем больше досадую. Ну как можно, ну образованный же, вроде, человек. И такой глупый.

С.Волков. Диалоги с Иосифом Бродским.
Бродский: «И вот в таком вагоне сидит напротив меня русский старик – ну, как их какой-нибудь Краской рисовал, да? Точно такой же – эти мозолистые руки, борода. Все как полагается. Он в колхозе со скотного двора какой-то несчастный мешок зерна увел, ему дали шесть лет. А он уже пожилой человек. И совершенно понятно, что он на пересылке или в тюрьме умрет. И никогда до освобождения не дотянет. И ни один интеллигентный человек – ни в России, ни на Западе – на его защиту не поднимется. Никогда! Просто потому, что никто и никогда о нем и не узнает. Это было еще до процесса Синявского и Даниэля. Но все-таки уже какое-то шевеление правозащитное начиналось. Но за этого несчастного старика никто бы слова не замолвил – ни Би-Би-Си, ни «Голос Америки». И когда видишь это… то вся эта правозащитная лирика принимает несколько иной характер».

Несчастный старик. Ну упер мешок, сука, зерна в колхозе. А ему ни защиты голоса Америки, ни возмущенной интеллигенции. И ведь это же ты, блядская Йося, потом будешь чаечкой кричать до хрипа про голод в городах, кровавый голодомор. Ну, еда, она же не в тумбочках берется. Она же, блядь, в вот таких мешках в города отправляется. Упертых несчастными стариками.
Антисовки, которые продолжали жалиться на злых царей (как они по привычке воспринимали ЦК) и дефицит, и воровство, не способны были понять главное – после 17-го это стала их страна. И она была такая, какой ее делали несчастные старики в колхозах, прямая, так сказать, демократия, коллективные решения, что делать под шумок, говорить одно, делать другое. Выполнять идейные распоряжения или мещанское индивидуалистское дерьмо из своей бестолковки. Быть слугой народа или лезть в царьки-надсмотрщики. Вот ведь дело-то в чем. Но нет, несчастный старик в колхозе украл. Дак ведь, Йось, это он у тебя украл, у такого как ты, у твоего отца. Трудно. Трудно понять очевидное, почему-то. Да, злюсь. Когда про это говорит какой-нибудь невежественный идиот понятно. Когда гений – невежественный идиот, это досадно.