Серия мои первые книжки.
56. У меня зазвонил Телефон, В. Винокур. Это одна из моих первых книжек. Дверца в мир иллюстрации и книжного мира. Я очень любил эту книгу и картинки в ней. Стишок мне не очень нравился, но книжка до смерти просто нравилась.
Еще мне сильно нравилась обложка Живой шляпы, вот эта. Я, по-моему, рассказывал, что я Носовым своим родителям травму нанес просто. Носов был для меня сакральным писателем, я ужасно хотел жить в его мире. Установки его рассказов мне были дороги и близки. И главное, его рассказы, это же бытовуха. Ну, там нет никаких приключений, которые я просто ненавижу, нет никаких попаданий в сказку, там современные разговоры и проблемы. Просто с детьми случаются нормальные какие-то фигни, они их решают. Обожаю. Ну и вот, я требовал читать мне живую шляпу, каждый день, по два-четыре раза подряд, пока не умел читать, и знал ее полностью. Родители пытались прочитать мне начало и конец, я говорил – ага, а теперь середину. В общем, взрослых от Живой шляпы тошнило. Ничо другое я не хотел, чтобы мне почитали. В общем, мамка просто не выдержала и послала меня на хрен, иди, говорит, сам читать учись, буквы знаешь, ну и вали. И убежала от меня хохоча в закат. Родители не знают, но научившись читать, я еще долго сам себе читал живую шляпу каждый день))) потом заряд стерся, я перешел к другим рассказам, но Носов оставался прямо светлым пятном детства. У меня была книга его рассказов Тук-тук-тук! с иллюстрациями Огородникова, так вот от рассказа и иллюстраций Репки мне почему-то сердце щемило. Не могу понять почему))) ну, какой-то заряд. Не мой, наверное. Книжка что-то напоминала, что-то очень светлое, потерянное. Не смог найти. Чужое, наверное, просто на траке затесалось.
Туда же, жил на свете самосвал, иллюстрации Винокура. Это была книга лжи для меня. Мне привезла в деревню ее мамка, и это был такой ее символ любви. Которая не подтверждалась, а вот книга осталась напоминанием, что этот человек способен на что-то светлое. И я так много листал эту книгу, пытаясь понять, как так у человека в голове уложено. Я не страдал из-за ее отношения ко мне, я рассказывал, я удивлялся, как, блин, человек так живет, и как он намеревается прийти к счастью. Никак, ребзя, если вы будете чванливыми лживыми токсиками, никак не придете.
Рассказы и сказки Горького, вот эта. Ах какой она мне казалась южной и знойной. Мне просто становилось жарко, я словно сам был нищим итальянским мальчиком с этими яблоками на голове. Ну а чо, зажратому советскому ребенку бы себя так не почувствовать от обложки? Сидишь себе в чистом бетоне, в огромное прозрачное стекло тебе светит солнце, напротив дом, который переливается на солнце белыми квадратиками мрамора. Влажная свежая зелень, мокрая чистая пыль на улице. Контрастное небо. А ты сидишь, в голове путешествуешь нищим итальянским мальчиком и думаешь, ну хоть не сдох, потому что тепло, в рванье. Эта обложка нарисована волшебником Дехтеревым. Не ожидал, только вот узнал)). Ну и такое, ах ну конечно! Кто ж еще мог нарисовать так, что ты сразу отправляешься в картинку. Хотя… из советских художников – да кто угодно))).
Я писал в топе мультиков, про сакральный На задней парте. И у меня была книга-комикс, иллюстрации Л. Кошкиной.
Гуси-лебеди, с иллюстрациями Егоровых, они были в стиле этого арийского мультика Горе – не беда, я в топе про мультики рассказывал, там где девочка размером с солдата и родители у нее метров 7 ростом)). Вот стиль этих Гусей какой-то такой же. И Девушка и месяц их же.
