По итогам встречи книжного клуба Тихий омут, Варна.
Кэрри, Стивен Кинг
Кинг как Кинг. Как обычно. Девочку буллили, у нее открылись сверхспособности и она взорвала школу и сожгла городок.
Хорошие социальные акценты внутри книги и простенькая основная история.
Когда Соня начала рассказывать, Катя попросила: это страшное? Не рассказывай. Я боюсь.
Соня: да не бойся, там ничего страшного. Ну школу взорвали, а потом городок. Но книга не про это…
Соня напомнила мне момент, и он мне тоже тогда сильно в книге понравился, что там девочка, которая помогала буллить Кэрри, думает, Кэрри залезла к ней в голову и вот читает, мол, что я понимаю, что вот то, что мы гнобим ее не хорошо, но что делать с тем, что она противная, как капец, что я просто вижу ее и она раздражает, как вонючка, просто непереносимо.
Ну, блин, да. Есть такие люди. Я, вот, например, когда Алису Олейник вижу, у меня реакция как на таракана, пристукнуть тапком. Я понимаю, что ну люди все разные, что у нее просто включены все уродливые программы, что она дорастет, разовьется, что когда-нибудь она перестанет вот это вызывать. Но что делать, что при виде ее ты просто отшатываешься от экрана и тянешься за тапком. Это просто на уровне инстинкта. Тебе нужна доля секунды, чтобы включилась социальная человеческая настройка, что нельзя просто так людей давить тапком. Она как лихо одноглазое. Какая-то мелкая скуляще-визжащая нечисть. Ноющая девочка со старушечьим лицом. Лена Полякова туда же, вызывает такое же ощущение. Самое интересное, не только у меня. Я поспрашивал людей, и да, они у многих вызывают это ощущение. Ну, еще я таких видел. Я видел парня, с которого казалось стекает слизь, нет, он был чистый, опрятный, он был безобидный, не подлый, не пакостный, нормальный внешне, но если ты чувствуешь его боковым зрением, то ощущение, что это какое-то склизкое насекомое и отвращение было просто на уровне подкорки.
История с кладбищем, Гейман.
Соня: прости, Катя, там начинается книга, как вырезали всю семью. Но дальше не про это, ничего там страшного…
Ну такое, Гейман как Гейман. Про него тоже неприлично говорить, я считаю. Это такоэ, распиаренное. Есть писатели, которых принято любить, и которых принято не любить. Геймана принято любить, так же как Коэльо принято хейтить. Если ты считаешь, что его книжки писево, тебя обвинят, что ты завидуешь, что ты нипанимаешь, что спервадобейся. Как и Пратчетта. Как и Мартина. Как и Роулинг. Так что про Геймана вы все тоже знаете.
А я просто рукой махну на них всех, мне, душниле, можно. Мне можно фубекать на распиаренное и на то, что принято, тоже.
Меню