A Hard Look At How We Treat Children
Человек, который посвятил свою жизнь защите детей, предупреждает, что мы предаем их – и себя.
Наш вид в опасности.
Эндрю Ваксс
Впервые опубликовано в журнале Parade, 29 марта 1998
Перевод: Sonya Grona
Однажды я вел тяжелый судебный процесс, представляя несовершеннолетнего, над которым так издевались, что педиатр, который проводил осмотр, сказал, что ребенок буквально находился «на грани суицида», несмотря на такой маленький возраст. Один из оппонирующих адвокатов требовал возвращения ребенка в семью, аргументируя тем, что его клиентка была «естественной матерью» и имела определенные права. Не было ничего «естественного» в том, какой «материнский уход» получил тот мальчик. Ему было бы лучше в лагере для военнопленных. И я начал замечать, как даже биология потерпела крах с некоторыми детьми, как наш человеческий вид не пользуется уроками, полученными нашими предками. Я задавался вопросом, уже тогда, не слишком ли поздно для нас. Я так не думаю, но считаю, что время уже поджимает.
Наше понимание человеческой семьи, как защиты для вида не эволюционировало, – говорит автор (сверху). – Наоборот, оно деградировало, ставя под угрозу наше выживание
Хотя мы все считаем, что наш человеческий вид – это высшая точка на шкале эволюции, есть одна принципиальная область, в которой нам не удалось эволюционировать, область, в которой мы не демонстрируем качественного улучшения по сравнению с предками. И этот провал такой фундаментальный, такой критически важный, что под ударом находится наше долговременное выживание. В конечном счете, это представляет большую угрозу чем война, нищета, расизм и клановость – даже геноцидные, голод и преступность вместе взятые.
Фундаментальный провал заключается вот, в чем: мы не защищаем и не бережем самих себя. Наше представление о «семье» как о защите собственного вида, не эволюционировало. Наоборот – оно пошло в другом направлении. Оно деградировало.
Деградация произошла настолько, насколько мы толерантны к незащищающим и даже жестоко насилующим родителям. Деградация произошла настолько, насколько мы толерантны к хищникам внутри круга доверия: в школах, клубах, религиозных организациях. Деградация произошла настолько, насколько насильникам, даже если они были пойманы, разрешены дополнительные возможности для охоты. Деградация произошла настолько, насколько мы настаиваем на «реабилитационном потенциале» тех, кто жестоко ранит и/или сексуально насилует своих собственных детей. И деградация произошла настолько, что мы разрешаем осужденным хищникам (которые охотятся на детей) освобождаться и разгуливать среди нас.
Одной из отличительных характеристик высокоразвитых видов является долгий период постнатальной беспомощности, когда потомство не способно себя защитить. Другой характеристикой является социальное поведение, коллективность, которая требует того, чтобы все действия были направлены на окончательное выживание группы.
Среди других млекопитающих, незащищающие родители считаются дефективными остальными членами группы. Они не только уменьшают количество группы путем прямого нападения на свое потомство, но и на них нельзя положиться в том, чтобы они охраняли потомство других членов стаи во время охоты или общего сбора. Поэтому их выгоняют. Таким образом, хищников внутри вида не принимают. Их изгоняют, избегают или убивают. Нет никаких моральных терзаний, их толкает и вынуждает биология, так во всех видах, кроме нашего.
Волки могут быть хищниками, но они движимы биологией, чтобы защитить молодое поколение. Чтобы выжить, наше человеческое общество, семья, должны сделать защиту нашим главным приоритетом.
Человеческие животные, напротив, принимали и даже молчаливо потворствовали незащитникам и хищникам, и это привело к эскалации изнасилований, убийств и пыток детей. Вместо того, чтобы обеспечивать их выживаемость и выживаемость вида, как неоспоримый приоритет, мы равнодушно смотрели на то, как продолжается эволюция зверств. Большинство их них произошли непосредственно из семьи. Все из них – из семьи, как человечества, в целом.
Вместо того, чтобы винить «разрушение семьи» в каждой социальной болезни или зле, нам нужно признать факт, что это самонанесенная рана. «Семья» самоуничтожается – уничтожает себе изнутри своей неспособностью взращивать и ценить потомство. В конце концов, что такое «семейные ценности»? До тех пор, пока конечной «семейной ценностью» не станет защита детей, этот термин не заслуживает никакого уважения.
Мы не можем продолжать принимать тех, кто охотится на наших детей – будущее нашего вида. Эволюция – это гонка, эстафета, где палочка передается от поколения к поколению. Соревнование между теми, кто воспринимает детей, как семечки нашего вида и теми, кто воспринимает их как вассалов и жертв.
Мы не выигрываем эту гонку. И мы не сможем, до тех пор, пока мы не сменим наши приоритеты и поведение. Вся благоверная риторика мира не спасет наших детей. И пока мы бесконечно боремся за «право» педофилов выкладывать детское порно в интернет, наш вид семимильными шагами удаляется от своих биологических корней.
Мы должны воспринимать насилие над детьми как преступление (и угрозу) против нашего выживания. И мы должны повторять поведение наших животных предков и отвечать так же, как они – или мы провалимся в этом и исчезнем, как случилось с некоторыми из них. Навсегда.