Седьмое небо

Небо прорезала молния, словно раскалывая небесную твердь. И почти в это же мгновение вода стеной хлынула на землю, приминая все, к асфальту. Ночная жизнь города приуныла. Как-то не тянуло развлекаться в такую погоду. Поэтому все сидели либо по домам, либо по барам.

Из бара, шатаясь, вышел темноволосый юноша. От него несло алкоголем и молодостью. Он был свежим, как гроза весной или первый снег поздней осенью, и примятым, придавленным, как трава стеной дождя.

Дождь тут же укрыл юношу плащом воды, тот закутался в него поуютнее и неровной походкой пошел посреди дороги.

Сзади раздалось безумное скрежетание, юноша медленно развернулся, мутно глядя перед собой и не видя ничего сквозь пелену дождя и тумана алкоголя. Какие-то два огонька что-то требовали от него…

«НЛО» – блеснул эрудицией мозг, выныривая из пьяной мути.

Раздался стук, и юноша услышал какое-то рычание. Он слабо отмахнулся и пошел дальше.

«Инопланетяне – не сегодня… завтра, прилетайте ко мне завтра!»

Он даже не понял, что крикнул это вслух.

– Какого черта?.. – вполне понятным языком заговорил инопланетянин, и дальше полилась родной песней вязь, которую мог бы так сплетать только тот, кто не раз и не два был тут, в этом мире, похоже созданном на основе этих слов. В этом мнении заключалась философия и мировоззрение юноши по имени Неат. Неатрастас – полное.  

– Дипломат… – как-то добродушно выдохнул Неат матерящемуся инопланетянину и пошел дальше.

Что-то взвизгнуло и пролетело мимо него.

«Сейчас доберется до заправки и домой… домой…» – Неат почувствовал, как к горлу подкатился тошнотворный комок. Дома родители, которые пьянее чем он, причем всегда, уже не приходящие в эту реальность, и тараканы, настоящие хозяева дома. Нет, что за мысли, у него интеллигентные, заботливые родители… они купили ему квартиру и место в институте, и ему уже пророчат блестящее будущее, просто он сегодня напился на дне рождения приятеля, а ушел из бара, потому что тот целовался с его девушкой. То есть нет, у него добрая тихая мать, отец ушел еще до рождения Неата, и он вынужден работать по ночам, не отказываясь ни от какой работы, а утром ему в школу…

Неат брел, перебирая варианты, кем бы он мог быть, но все варианты мозг пьяно-добродушно принимал как верные. Сейчас только оставалось кому-нибудь поехать навстречу и ослепить глаза. Правда, и так ничего не было видно из-за стены воды, которая не утихала, продолжая поливать землю как из шланга.

«На небе генеральная уборка и на меня льют грязную воду… может полы моют… или канализацию чистят… а может решили заодно помыть землю?..» юноша посмотрел наверх, почти тут же по небу пролетела молния.

«Молнии не летают, я просто пьян».

Неату надоело идти, и он сел на землю, чтобы не упасть. Почва под ним была твердая, и это хоть как-то определяло его положение в пространстве. Со временем было хуже, но Неат надеялся – оно у него есть. Юноша лег и уставился в небо. Почему он? Почему не он? Там, где надо – не он, а там, где не надо – он. Мимо пронеслась еще одна летающая тарелка, красиво раскрылась огненным сверкающим цветком, Неат даже приподнял голову от неожиданности, но это длилось всего мгновение, потом исчезли и цветок, и тарелка.

«Как что-то красивое, так исчезает…» – подумал Неат. Мозг пытался объяснить, что это молния попала в машину, испепелив ее, он уже протрезвел и пытался сказать, что тут опасно. Он принимал сигналы от дрожавшего тела, о том, что холодно и мокро. Но сознание Неата устало отмахивалось – «знаю…»

Он достал из кармана мокрую сигарету и попытался прикурить. Спички тоже были промокшие, и Неат бросил эти попытки, устало подумав: «Не сдамся…сейчас найду кого-нибудь сухого…» и снова упал на траву у дороги. Он лежал и пытался высчитать логику линий вокруг него. Дорога, линия параллельно ему, бескрайнее поле, плоскость одновременно параллельно и перпендикулярно ему, через дорогу поле, убегающее от взгляда в другую сторону. Логики не было, Неат подумал, что это просто он лежит нелогично. Дождь продолжал лить, танцуя под музыку грозы. Это было красиво, захватывающе, Неат не замечал, что губы его растянуты в улыбке. Хотелось курить, он огляделся, словно кто-то сухой должен был немедленно появиться на этом поле, с зажигалкой и только для того, что б дать ему прикурить.

Неат уже совсем протрезвел, теперь он размышлял, а надо ли вставать вообще, если здесь так красиво и… были б спички был бы рай… до слуха Неата донесся живой скрипучий звук.

«Я все-таки еще пьян», – подумал юноша, – «птицы не летают в такой дождь… было б интересно если б она тоже сверкнула огнем…»

Рядом с ним раздался щелчок зажигалки. Неат увидел огонек.

– Выбирай, или я даю тебе огонь, или я им взрываюсь. Но что-то одно, – сказал негромкий, безликий голос. Как-то тепло и насмешливо.

– Взрывайся огнем, а я от этого прикурю, – усмехнулся Неат, не сомневаясь, что силуэт под дождем ему чудится. Он, наверное, простыл и бредит.

– Успеешь? – безлико тепло спросил голос.

Неат поднялся, чтоб посмотреть на плод своего воображения. Черноволосый, черноглазый мужчина легко улыбался ему, легко прикрывая огонек от зажигалки ладонью.

Юноша попытался прикурить мокрую сигарету. Мужчина достал из кармана сухую пачку, протянул. Неат взял сигарету и прикурил.

– Что еще? – спросил мужчина.

– То есть?

– Что-нибудь еще?

– А ты что Дьявол, за душу выполняешь мелкие желания?

– Какая самовлюбленность, – коротко рассмеялся мужчина, – каждый считает, что Дьяволу нужна его никчемная душонка, как будто у него больше дел нет, как только связываться с затравленными детьми.

– А что ему еще делать?.. – пожал плечами Неат, дым едко поцеловал легкие, легкой волной накатило что –то вроде эйфории.

– Не стоит делать оценки о чем-то, о чем не имеешь никакого понятия.

– а как же тогда получить это понятие?

– Спросить.

– У кого?

– Можно у себя. Если привык отвечать себе честно. А если нет, то у мира.

– Да уж, люди тебе наговорят, – фыркнул Неатрастас.

– Я не говорил про людей, я сказал «у мира».

– Какая разница?

– Большая. Можно жить в мире. А можно жить среди людей.

– Так что там с Дьяволом?

– С ним все в порядке, спасибо. Он занят удерживанием равновесия, потому что многие все время пытаются сделать так, чтобы перевесило зло. Вот он его и сдерживает.

– То есть мы, значит, бедного Дьявола еще и напрягаем?

– Да. – просто улыбнулся мужчина.

– А ты кто?

– Я? Создание природы.

– Все мы божьи создания, – пробормотал Неатрастас, – ты мне из-за чего мерещишься?

– Люблю все сверкающее. Когда летел, увидел, как что-то сияет в траве. Решил проверить, вдруг что-то нужное.

– Летел?

– Домой. – кивнул мужчина, с таким видом словно это все поясняло.

– А… – глубокомысленно протянул Неат, – и как ты летел?

– Медленно…

– Я не об этом. Ты же должен понимать. Все-таки ты порождение моей мозговой деятельности.

Мозг тут же отперся. Мужчина снова коротко рассмеялся.

– Есть грань твоему эгоцентризму?

– Ты хочешь сказать, что ты мне не кажешься?

– Ты лежал в траве и орал в мыслях, чтоб тебе дали прикурить. Мне это несложно, поэтому я здесь.

– Но у тебя нет крыльев чтоб летать.

– Я немного не так выгляжу, когда лечу. Летящий человек привлек бы много внимания.

– Так ты еще превращаешься в кого-то?

– Иногда.

– Точно мой глюк.

– Ну. Так раз тебе больше ничего не надо, я полетел.

– Домой? – как-то тихо спросил юноша.

– Домой. – безлико тепло улыбнулся мужчина.

– Я тоже домой хочу…

– Хочешь, так иди.

– А куда? Где это?

– Это там, куда тебя тянет.

– А если меня никуда не тянет?

– Тогда ты еще не достаточно хочешь домой. Ты ждешь, пока тебя домой заберут и отведут.

– Кто?

– Наверное, я.

– Так пошли? То есть полетели?

– Полетели. Ты примешь все как должное и не вернешься назад.

– Почему? Не вернусь, почему?

– Тебе не захочется. – пожал плечами мужчина.

– А если я решу, что передумал, у меня будет выбор вернуться?

– Нет.

– То есть у меня не будет возможности передумать?

– Возможность передумать есть всегда. Но дома можно будет передумать только с плохой стороны в хорошую. Ну?

На месте мужчины появился черный большой ворон.

– Я так не умею. – сказал Неатрастас.

– А тебе и не надо. Я полечу, а ты пойдешь.

– Не хочу. Хочу лететь.

– Я лечу, потому что у меня сознание легкое. Ничем не отяжелено. У меня нет размолвок с собой и миром.

– У меня тоже нет размолвок с собой…

– условности. И предрассудки. Их у тебя много. Ты приковываешь себя сам к ним, и перекладываешь за это ответственность на них.

– Какие условности?

– Условия. Я могу это, и не могу это. Очень много рамок. Тебе можно все, и никто не посмеет тебе это запретить. Когда ты это поймешь, тогда ты сможешь не идти по этой мокрой траве.

– Может… тогда ты тоже пойдешь?

– Давай. – на месте ворона снова появился мужчина и пошел вглубь поля.

Неат мгновение помедлил и пошел следом. Идти неизвестно куда с мужчиной ночью было нельзя, он этот был всего лишь плодом фантазии, поэтому вряд ли он мог причинить вред.

Какое-то время они шли молча, потом Неат спросил:

– А долго идти?

– Пока не взлетишь. Потому что дом на седьмом небе.

– Тогда я лучше так… останусь и буду жить как жил. Я не собираюсь идти в никуда, не зная дойду ли…

– Хорошо, оставайся. Тогда я полетел. Меня ждут дома.

– Неат, вставай, – тряс юношу за плечо бармен, – мы закрываемся.

Юноша поднял голову и осмотрелся. Он тряхнул головой и выпрямился, провел рукой по почему-то мокрым волосам.

– Столько пить… и куда в тебя только влезает?

Но Неат был абсолютно трезв. Даже больше чем хотел. Перед глазами стелилась тьма. Он бездумно вышел на улицу.  Дождь тут же укрыл юношу плащом воды, тот закутался в него поуютнее и неровной походкой пошел посреди дороги.

Сзади раздалось безумное скрежетание, юноша медленно развернулся, мутно глядя перед собой и не видя ничего сквозь пелену дождя. Какие-то два огонька что-то требовали от него…

Неатрастас мотнул головой от чувства «дежа вю», идти было некуда, и он пошел прямо, в неизвестность, сквозь пелену дождя, пытаясь рассмотреть в ночной вышине седьмое небо.