Триггеры, паттерны, гештальты и другие страшные слова. Все нам напоминает все. Запах манной каши вызывает слезы, потому что ужасная, ужасная гестаповка-воспиталка в детском саду нас изнасиловала ею. И теперь, нам уже скоро начнут ставить прогулы на кладбище, а мы все рыдаем от запаха каши. Заботливо оберегаемые травмы, которые влияют на нашу жизнь.

Нас обидели, когда мы ели шоколадку, и вот, мы уже ненавидим шоколад, человек предал, бросил, обидел, не оправдал чаяний под Новый год – и мы не любим Новый год, мы поссорились с человеком, с которым хотели провести вечность у музея, и мы теперь ненавидим этот музей. Мы плакали под какую-то песню, потому что кто-то занимал наше место, танцевал, слушал, обнимался и целовался. И теперь нам больно слушать эту песню. Нас напугала собака, когда мы шли по улице, и теперь мы не любим эту улицу. И мы начинаем избегать – улиц, музеев, шоколада, праздников. Мы кромсаем свою жизнь, а душа живет так долго, и избегание всего, что причинило нам боль, все сильнее и сильнее сжимает безопасное пространство нашей жизни, отсекая целые пласты.

Нет ничего в жизни, что бы не причинило когда-либо кому-либо боль. Но дело в том, что вся неживая вселенная не опасна для нашего морального состояния (а мы боимся моральной угрозы – унижения, чувственной боли, гораздо сильнее, чем физической). То есть, неживая вселенная не виновата в вашем страдании. Песня – просто фон, шоколад – просто антураж, музей – просто место. Тебе нагадил кто-то живой. Только живые причиняют боль.

И теперь, из-за человека, который не стоит больше вашего времени, ты лишаешь себя какой-то сферы жизни, которая могла бы приносить тебе радость, которой и так у тебя жуткий недобор. Представь, что в один Новый год ты узнали о предательстве человека, которого считал близким, а в следующий – кто-то отдал тебе права на свою жизнь.

Да и наверняка ты и слышал, и у самого тебя такое было, когда какое-то прекрасное событие перебивало прошлое горе. Но почему-то редко становится понятно, что виноват не день, не место, не предмет, не форма, не окружение. А содержание. То, что, а точнее кто стал причиной твоей боли.

А иногда мы вдруг назначаем виновником кого-то, а не что-то. Но и тут мы умудряемся отвернуться от причины! Если вдруг унизительная ситуация произошла при ком-то, мы начинаем ненавидеть не того, кто нас унизил, а того, кто это видел. Причем, неважно, прятал ли свидетель глаза, был ли он на нашей стороне, даже, вступался ли он за нас. Более того, мы ненавидим этого свидетеля не только за то, что он видел наш позор, но и за то, что он видел подлость того, от кого мы стерпели это унижение. Нет, сейчас ты меня слушаешь и ты возмущен, ты считаешь, что, конечно, свидетель не при чем. Да ты и сам сколько раз бывал без вины виноватым!

Но вспомни. Давай, напрягись, у тебя в памяти, конечно, есть неприятный коллега или неприятная подружка твоего знакомого. И все твое неприятие зиждется не на их поведении, а на том, что они видели твой позор. И, вероятно, никакие они не противные люди. Они бы, может, даже могли бы стать твоими верными союзниками. Но ты их отсек. Как песню, под которую тебя предали, как город, в котором тебя отвергли.

Но ведь не они виноваты, а тот и только тот, кто причинил тебе боль. Не конфета, которую ты ел в тот момент.

Так вот. Что с этим делать? Верни свою жизнь себе! Это твой город, твой дождь, твое лето, твоя песня. Не их, кто радовался, когда ты грустил или мысленно выл от боли, твоя. И ты можешь под нее радоваться и грустить. Без них. Кто-то забрал у тебя радость, не позволяй украсть вместе с радостью того момента еще и пласт твоей жизни. Песня никак не связана с ними. Это ты их связал. Это ты им ее отдал. Забери ее обратно. Так же как и сладость шоколада, так же, как и красоту музея, города, парка, где тебе было больно. Эти места там не ради твоей боли, они там ради твоей радости. Эту боль туда принес конкретный человек, так вот верни ее ему. И только ему, не другим людям, которые были рядом, не другим людям, которые на него похожи. Пусть носит свое дерьмо в себе, которое он пытался накидать (с твоей помощью) на парк, на музей, на песню, на шоколад, на других людей. Пусть носит то, что сделал, пусть другие считывают это с него. Пока не одумается, или пока не падет под его тяжестью. Неважно, что там с ним будет.

Важно, чтобы боль не кастрировала твою жизнь. Не отнимала больше, чем необходимо. Поэтому всегда ищи причину. Если ты вдруг мстишь чему-то неживому за подлость живого – вспомни, кто реальный виновник и верни себе украденное. Это твое.

Живи свою жизнь.