ОЗНАКОМ

Карбон

Эндрю Ваксс

Музыка прощания.

Когда последний поезд уходит

с тобой остается душа его пассажира

А кто напишет твой некролог?

Моим братьям

Рамону и Олафу.

Однажды вспыхнув в разных концах нашей Земли,

теперь они вместе светят в одном небе.

Карбон[1]

Идущим.

Тут карта кончается.

Это закон жизни. Когда люди, которые вас выгнали, зовут вас, у вас два варианта: прийти или бежать.

Единственное место, куда я мог сбежать, это место, где я рискнул всем, чтобы уйти оттуда.

Закон жизни — это неписаный закон, как те, которые большие воры пишут для мелких воров. Такой закон как гравитация. Вы можете нарушать законы жизни, но не можете сломать их. Единственное что в таком случае сломается, так это только вы.

Вот как это началось. Точнее, началось заново.

ХХХХ  

 – Я таким не занимаюсь, – сказал я безликому человеку с титановым портфелем, мой голос был мягким. – Уже давно.

 – Не семь лет, семь месяцев и семь дней. Кое-что проходит твой стандарт ИСО[2]. Все это сделало тебя жестче. Сделало тебе имя. Снова.

 – Ты учел срок? – сказал я, не отвечая на его не-вопрос.

 – Это была одна из твоих квалификаций.

 – Да?

 – Раньше ты был лучшим в том, что делал, – сказал он, ничто в его голосе не выдало сомнений. – Молчание – часть того, что ты делал.

 – Эту часть я все еще делаю, – сказал я, всегда помня, что повадка проявляется и в словах, и в движениях, я позволил тону быть честным. – Ты хорошо считаешь, не останавливайся.

Он немного сдвинул портфель.

– Отлично. Мы знаем, что ты не болтун, и что ты даже не в игре больше. Мои люди не требуют информации, они просто хотят позаимствовать твои навыки.

 – Ты имеешь в виду аренду навыков.

 – Называй это как тебе нравится.

 – Не планируешь работу? Ничего подобного?  

 – Ничего подобного, – заверил он меня, наклоняя портфель, готовый открыть его, если понадобится. Кто бы ни прислал его, они хорошо подготовились. – Никаких планов. Это, вообще, не касается будущего. Нам нужен взгляд в прошлое. Очень недавнее прошлое.

 – У меня больше нет лицензии, – сказал я ему. – И я не смогу ее получить. Моя сделка включала условно-досрочное освобождение, а не помилование.

 – На столе лучшее предложение. На данный момент, – сказал он, распахивая свой портфель, – это извинение в форме котенка, прямо перед тобой. Все, что тебе нужно сделать, это протянуть руку и взять его.

ХХХХ

На следующую ночь я выехал.

 – Эти сигареты – это все, что у тебя есть? – спросил я у натянутого, как пружина, человека, чья трехцветная растаманская шапка была единственным цветным пятном в темноте. Его сине-черная кожа отражала далекий неон, и он старался не показывать зубы.

 – Да, – тихо сказал он. – Я говорю об этом только потому, что… ты знаешь…

 – Скажи, что ты хочешь сказать, – сказал я полицейскому под прикрытием. Мне не нужны были его объяснения, только его информация. И я знал, что ему уже заплатили за нее.

– Ну ладно. В переулке там, где это произошло, команда зачистки нашла три сигареты, выброшенные под металлический мусорный контейнер на колесиках. Нет опознаваемых следов зубов на фильтрах, но они содержат достаточно ДНК для тестирования.

 – И эта ДНК принадлежит?..

 – Просто нейтральный ген, как и можно было ожидать.

 – У сигарет была марка?

 – Не знаю. Некого спросить. Он ПИМ[3].

 – Пропал Или Мертв, ну конечно. У тебя есть одна из непроверенных сигарет с собой?

– Да. Но если меня когда-нибудь поймают и передадут…

 – Я не тот, с кем можно говорить о защите…

 – Но ты можешь поговорить с ними, да? Скажи им, что я…

 – Нет, не могу. Я наемный работник, работаю по контракту. Это новый контракт. Так что я от них, а не из них. Если ты хочешь, чтобы я что-то выяснил об этой сигарете, мне нужно ее изучить. Если ты хочешь сначала поговорить с кем-то еще, это твое дело.

 – Я должен сделать телефонный звонок…

 – Не надо.

– Не надо что?

 – Не надо быть таким тупым.

 – Послушай, друг, это не твоя жизнь на кону…

– Не моя. Но если ты воспользуешься телефоном, чтобы чувствовать себя увереннее, то на кон может встать твоя.

 – Ты знаешь кто я, и все же ты мне угрожаешь?

 – Все, что я делаю, это говорю тебе правду. В твоей работе ты не часто такое встречаешь, да? Так что ты должен быстро понять, когда это случается.

ХХХХ

Сначала я ополоснул руки в растворе для снятия отпечатков пальцев, затем аккуратно положил сигарету на маленькое стекло, промытое кислотой. Я работал хирургическим скальпелем, который резал так тонко и аккуратно, что казалось, бумага расслаивается сама. За фильтром было два отпечатка. Разных. И пахли они по-разному. Свежие запахи отличаются от старых.

– Ты не знаешь, какую марку курил ПИМ? – спросил я человека, который больше не был под прикрытием. Это был тот же вопрос, что я задал ему раньше, только теперь я ждал другого ответа.

 – Лузис, – сказал полицейский, доказывая, что я прав.

 – Тогда это другая марка, не та, что ваша команда проверила. И не та, которую еще не проверили. Все три сигареты разные.

 – Как ты можешь быть так уверен? – Он меня не проверял, просто действительно хотел знать.

 – Эта сигарета сделана вручную. Дорогой фокус. Табак, это растение, которое нужно вырастить. Но эта разновидность, она вырастает прямо в сигарете. Что внутри растения? Семя, верно? Как в той старой песне Боба Марли: «Убей, пока оно не выросло. Такое это семя.»

 – Ты думаешь, что сможешь играть со мной в цветные игры, чувак? Я должен знать Боба Марли, потому что – что? Это все мой акцент? Моя шапка? Мои дреды? Я тоже могу так играть, давай-ка вот. Ты не загадка для меня. Я знаю твои татуировки, вплоть до тех 88 на трицепсе. Не нужно снимать рубашку – все в твоем деле.

 – Думаешь, ты поэтому меня знаешь?

– Я знаю достаточно, не так ли?

 – Нет. Нет, не знаешь. У вас есть мои отпечатки, конечно. Портрет, зубные карты, прочее такое. Все это может помочь опознать мое тело, но не расскажет мои мысли.

 – Я знаю немного больше, – сказал он, сочась уверенностью. – Тебя взяли просто как подарок по 7-21[4], с двумя телами. Но ты отсидел шесть месяцев, и Правление[5] тебя выпустило. Вероятно, сделка была такой лакомой, много дел помог ты закрыть.

 – Дел. Не людей. Что бы я ни сказал, это просто бумажные дела.

 – Твои бумажные дела, это говорит о многом.

– Конечно. Говорит о том, что меня вообще не должны были условно-досрочно освободить, да?

 – Да. Но ты хорошо почистил бумаги. Сдал старые дела. Висяки. И ты быстро проехал по этому тонкому льду.

– Да. Итак, условно-досрочное освобождение, которое я не должен был получить, это тебе что-нибудь говорит?

 – Мало времени для игр, чувак.

 – Я не пошел на сделку. Можешь проверить, что я никого не сдал. Но я знаю, почему я вышел. Я быстро выяснил это. Из-за этого контракта. Если ты меня знаешь, как ты говоришь, то ты должен бы знать, что я держу свое слово. Всегда. Итак, давай к делу, ладно? Убийца семян в песне Марли, это шериф.

 – Белый шериф. Но я ношу тот же значок, что и он. Хочешь, чтобы я тебе показал?

– Я видел.

– Значки? Ты, наверное, много их повидал.

– Твой значок. Д-29977.

 – Где ты его видел? – спросил он, не в силах совладать с голосом и уверенность стекла с него, как сок с терновника. – Они не дали бы тебе видеть эти файлы.

 – На твоем ночном столике. Тик с фиолетовой сердцевиной. По одному с каждой стороны кровати.

– Ты видел его? – сказал он сдавленно. – Или ты видел фотографию?

– Его, – соврал я.

– Так… снова угрожаешь?

 – Нет. Еще одна порция правды, – ответил я.

– Хочешь правды, как тебе тогда это: я играю не ради денег.

– Я знаю.

– Знаешь? Откуда ты мож…

 – Не все файлы находятся в компьютерных базах. И мои файлы показывают больше, чем ваши. Я только что доказал это, не так ли?

– Дай мне чуть больше доказательств.

 – Еще одна попытка, – сказал я ему, подчеркнув – последняя. Ты не играешь за деньги, но раз ты не просил денег, люди, которые тебя достали, знают больше, чем должны. О тебе.

– То же, что и ты знаешь, ты об этом? Из этих твоих файлов?

– То, что я знаю, я храню при себе. Что я знаю о жизни, это то, что я говорю. Ты видел мои бумаги, ты это знаешь. Просто успокойся и послушай, что я скажу тебе. Я об этом. Я скажу тебе, потому что людям, которые заплатили мне, все равно, как все будет, понимаешь? Главное, чтобы дело было сделано.

Он кивнул, молча, словно на мне был микрофон.

[1] Технический алмаз

[2] Аббревиатура ISO расшифровывается как International Organization for Standardization (Международная Организация по Стандартизации). Это организация, которая является всемирной федерацией национальных организаций по стандартизации. В переводе с греческого слово «ΙΣΟΣ» (ИСОС) — «равный», вот почему на всех языках мира Международная Организация по Стандартизации имеет краткое название ISO (ИСО).

[3] Пропавший без вести или мертвый – полицейский жаргон.

[4] Статья местного мира. Убийство.

[5] Сильные мира сего.