Когда мы смотрим
Оглавление
А в Красноярске все не так
А в Красноярске все не так.
Не так как где? Не как везде.
Как будто город из нигде.
И сакрален каждый пустяк.
Где можно улыбаться прохожим,
А можно не улыбаться виновато,
Встречаясь взглядом,
Твоих извинений здесь никому не надо.
Все понимают, что все мы на кого-то похожи.
И, возможно, встречались парочку тысяч лет назад,
И, как результат, незнакомца взгляд.
Здесь полагается делать больше, чем нужно,
А можно не делать, –
Красноярцы только вздохнут –
Мол, да-да, мы строим город, и все некогда взяться дружно
И вырвать, выслать, эти сорняки, вот они и растут.
Он не дом никому и никому не рад,
Только по рождения факту.
Но вечная Родина тем, кому нужен Дом,
Ну, в общем, вот так как-то.
Матери всего живого
Самые сладкие сказки,
Те, что рассказаны нам,
Ночью, где сброшены маски,
На пол, к красивым ногам.
Друг мой, восторженный, милый,
Я твоим верю словам,
Самые страстные сказки,
Те, что рассказаны нам.
Верить – не верить –
Нет смысла,
Тенью усну в уголке.
Самые лживые сказки.
Те, что рассказаны мне.
Хотя бы на четверть часа.
На часах Судного дня* почти полночь.
Ну хотя бы на четверть часа!
Не на минуту сорок,
Отвести бесстрастную стрелку
Подальше от дрязг и позора.
Чтобы хоть четверть часа
У глупого мира осталось,
чтобы понять успели,
что жизни преступно мало!
И, может, за эту четверть,
Успели б увидеть, что “вместе” –
звучит гораздо красивее,
чем оголтелое “вместо”
Что всем всего хватает,
На синей красивой планете,
Что можно тут быть счастливым,
Что есть на вопросы ответы.
На это бы четверти часа,
конечно бы людям хватило,
Но есть лишь минута сорок,
Неужто мы все упустили?
*Часы судного дня – проект журнала Чикагского университета «Бюллетень учёных-атомщиков», начатый в 1947 году создателями первой американской атомной бомбы. Периодически на обложке журнала публикуется изображение часов, с часовой и минутной стрелкой, показывающих без нескольких минут полночь. Время, оставшееся до полуночи, символизирует напряжённость международной обстановки и прогресс в развитии ядерного вооружения. Сама полночь символизирует момент ядерного катаклизма.
Решение о переводе стрелок принимает совет директоров журнала при помощи приглашённых экспертов, среди которых, в частности, 18 лауреатов Нобелевской премии. Сейчас (2023 год) без одной минуты сорока секунд полночь.
Перевод. Коридвен и Рыжий из Кенхолла
(старая ирландская баллада. Ехали казаки на ирландском, в общем)
Коридвен, Коридвен, зачем ты пошла,
В первый день мая, к рябинам, в леса?
Язычница юная, в пшеничном венке,
К источнику чистому склонилась в тоске.
Из Вана три всадника мчались вперед.
Путь чист пилигримов, так знает народ.
Прощенной могилы Анны Святой
Коснулся каждый в Нанте рукой.
Коридвен звон колокольный пленил
И первый всадник заговорил.
В драгоценной короне, на белом коне:
-Красавица бедная, прыгай ко мне!
Как зов его только ей слух обласкал,
всадник химерой из камня вдруг стал.
Второй всадник воин, в кольчуге и шлеме,
Коридвен смелеет, и он не надменен.
— Ты кто? — кавалера она вопрошает.
— Пархолан, сын Тонкада, — он отвечает. —
Я сын Океана, так едем со мной!
— Водой урожденным не тронуть святой.
Колдунов и сирен лишь родит Океан,
не еду с тобой, не заманишь в капкан.
На третьего всадника смотрит она.
— Откуда тебя мне судьба принесла?
Ты молод, сияют глаза, как нефрит.
— Оттуда, где ветер куст роз шевелит.
Я Рыжий из Кенхолла. Едем со мной.
Тебя отвезу я к могиле святой.
Вскочила Коридвен к нему на коня,
Под звон колокольный святого огня.
Так мчались они без еды и воды,
Три дня и три ночи, не зная беды.
На третий же вечер Коридвен спросила:
— Не слышу я звона священной могилы.
— То ветер относит, — ей Рыжий сказал, —
взойдем же на ложе, уж вечер упал.
И снова с утра поскакали они,
Мелькают леса лишь, да ночи и дни.
И день на шестой вдруг Коридвен спросила:
— Не слышу я звона, не темная ль сила?
— Да что ты, любимая, — Рыжий ответил, —
Звук с Нанты относит играющий ветер.
Коридвен проснулась с росою в день новый
Лишь змеи в соломе и зеркала сколок.
Стекло отразило — не грех испугаться! —
Старуху, в груди чьей змеи гнездятся.
Коридвен смотрела, как кровь землю поит,
Как смерть приближается, чтоб упокоить.
И вдруг ястреб вылетел из тела бренного
В Луару нырнул, теперь рыбой волшебною.
Пятнадцать ей было, красавице юной,
Что жизнь потеряла в день майский безумный.
Как много вас
Как много вас, изорванные жизнью,
Как много невостребованных душ,
Как много губ во тьме ночей безлунных,
Взывают: “Ужас бытия, приди, нарушь…”
Как много одиноких и печальных,
Кто мается на жизни, на краю,
Кому лишь память шлет звук музыки венчальной,
Кто ношу тяжело несет свою.
Но стоит лишь крылом к ним прикоснуться,
Чтоб в жизнь ввести, нарушить боли власть,
Чтоб дать шанс от кошмара отвернуться,
Чтоб с ними ввысь взлететь, чтоб им не дать упасть,
Они так робко и наивно,
Сжимают челюсти на ласковом крыле,
Смеясь- рыдают, содрогаясь конвульсивно,
Твердят: “нет счастья на Земле”
Ты лишь сподвижник, спутник, Саделайт,
Ты проводник, а не посланец Счастья
Не стоит им секреты открывать,
Свободы жизни, торжества всевластья.
Как много искалеченных несчастьем,
И в корчах глупости, когда увидит кто,
Твои глаза – источник Полновластья,
“Так это ты…” – шепнет вдруг пересохшим ртом.
Но ты уже сменил рассказ на немость,
Укрыл крыла два мудрости своей,
Ты смотришь, Проводник, на Жизни Неизменность,
С улыбкой, чуть печальной, что Миров древней.
Просто не знаю
Лунная музыка льется с небес
Синим пятном выделяется лес.
Ты приходил сюда, ждал и молчал.
Ты здесь никогда никого не встречал.
Ты счастья не знал и ты одинок.
Ты не знаешь как выглядит Бог.
И на вопрос мой: кого же ты ждешь?
Если молчишь, почему не уйдешь?
Ты отвечал, как дошедший до края –
Просто: не знаю.
Ты никого не дождавшись ушел,
Но нигде ничего не нашел…
Тебя ждут влюбленные в образ печальный,
Тебя не познавшие изначально.
Тебе я не нравился,
Я к тебе прикоснулся,
С одной лишь досадою отвернулся.
Я, опьяненный счастьем своим,
Не стал разбираться с немым зовом твоим.
Я знаю счастье, я не одинок,
В объятьях моих просыпается Бог.
Лунная музыка не льется с небес,
Синим пятном выделяется лес.
Я прихожу сюда жду и молчу.
И говорить я ни с кем не хочу.
И на вопросы: кого же ты ждешь?
Если молчишь, почему не уйдешь?
Я отвечаю, ответ мой как с края:
Просто – не знаю.
Милый мальчик
Милый мальчик, не маг ты, не гений,
Что же ты хочешь от вредных цариц?
В этой жизни они повидали,
Все границы закрытых страниц.
В этой жизни они испытали,
Стали объятья на шеях своих,
Рождение смерти и Радость Печали,
Крик Тишины, нерисованый штрих.
Милый мальчик, тебе едва ли,
Удастся капризы их исполнять.
В этой жизни они отдавали,
Теперь их девиз не давать, а лишь брать.
Лучше незримою легкою тенью,
Мимо пройти их внимательных глаз,
Лучше предать их лица забвенью,
Лучше запомнить: сердца их – Алмаз.
Милый мальчик, не маг ты, не гений,
Ты встретишь, найдешь еще счастье свое.
Не нужно чужого: ни женщин, ни мнений,
И небо пошлет вниз Его иль Ее.
Хотелось бы мне умереть (ода по Ф. Листу)
Хотелось бы мне умереть, небесной лазури отдаться,
И с прошлым далеким расстаться, хотелось бы мне умереть…
Но без твоих глаз, любой рай – это ад!
И ангелов песнь – твой сияющий взгляд,
Нежней белых лилий изгибы твои,
И губы цветущая роза любви!..
Ради музыки слов и дыхания грез,
Стоит жить, чтоб вдыхать аромат свежих звезд,
С ароматом что схож твоей бархатной кожи…
Разве может быть что-то дороже?!
Хотелось бы мне умереть, из плена освободиться,
Как глупая птица ввысь взвиться, хотелось бы мне умереть…
Но в небе не будет покоя, покой мой лишь рядом с тобою.
И я умираю в глазах колдовских,
От счастья виденья движений твоих.
Как неба глоток, всполох как новизны,
Со мной рядом ты, и с тобой вместе мы.
Хотелось бы мне умереть, плененным объятием сердца,
Под взглядом твоим отогреться,
В объятиях твоих умереть…
Ах, как холодно
Ах, как холодно, в сером городе,
а ты, как солнца летнего глоток.
Мне б рассвет с тобой встречать,
а не в холоде,
мне б задуматься, хоть на чуток.
Ты уверенно и задумчиво,
по своей летней жизни идешь.
Мне бы рядом встать,
в жизнь поверить чтоб,
не давила чтоб меня ложь.
Мы смеялись бы, солнцу радуясь,
счастье нас с тобой
в рай б вело.
Ах, как жили б мы, жизнь бы празднуя,
жаль, что на ночь закрывается метро…
Ты пойдешь один, мир свой пробуя,
будешь как-то жить, думать, спать…
и не знаем же, что пытаемся,
мы друг друга отыскать.
Принцесса и менестрель
Ну что вы плачете, принцесса,
Я только в город ваш пришел!
Да, из-за моря, из-за леса…
Что? Принц обидел? Вот осел!
Ну, что теперь? А, снова этот…
Что? Кружево не оценил?
Да вся страна тобой гордится!
Красиво так, что нету сил!
Не плачь же, ну, на кой нам принцы?
Что хочешь, брошу я к ногам –
Вот тебе царство, вот светлица…
Вдвоем не будет скучно нам!
Что? Я был груб с твоею мамой?
Я извинюсь! За морем мы…
Да, я не утонченный самый,
Боюсь я царской кутерьмы.
А вот и папа… черт пригнал же…
Будь здрав, король, изволь смотреть –
В порядке царство, и принцесса –
Довольна так, что впору петь.
Отчитываюсь, как служивый? Ну, так привык,
За морем, я…
Откуда родом? Издалече,
Принцесса – вся моя семья.
Ну, вот, мурлыкает принцесса
И подданные строго ниц.
Дурманят виды моря, леса…
Вот черт возьми! Постой-ка, принц!..
Зеркало
В тебя смотреть – как в зеркало,
То же солнце в глазах и в душе.
Все обиды, и тайны, и прошлое,
Выпьешь ты, что я выпил уже.
Мы идем одной мыслью, дорогою,
Те же ямы на нашем пути,
Как ты их ни латай, ни заделывай,
А об них же споткнешься и ты.
Чтоб не тесно – идем одиночками,
Помогаем, и дальше идем.
Очень редко, так странно немногие,
Остаются в дороге вдвоем.
Радость – разнообразность общения,
А с тобой – как с собой говорить.
То же счастье, и те же сомнения,
Что оставить, а что позабыть.
Сколько же красоты, восхищения,
Мы встречаем, с собою берем,
А когда устаем, то неспешные
Мы с собой разговоры ведем.
В темный час, когда нож недоверия
Нас пронзает, и нет сил идти,
Ты найди на пути своем зеркало,
Прислонись и в него погляди.
Ты ушла не совсем
(Подслушано в современном СССР, на базе квантовой физики. Поет Акил Ромев)
Я стою у дверей
В странном месте далеком
Под названием Скольный
– как осколок звезды.
И я знаю, что жители здесь,
завершая земной путь свой вольный,
Возвращаются в небо,
Так, как сделала ты.
Ты ушла не совсем,
Ты вернулась на небо
И осталась над нами,
Звездным светом дарить
Может маял тебя,
свет дневной и мир шумный
От зари ты сбежала,
ты ушла от зари.
Потому не грустят,
Отпуская любимых здесь в Скольном,
Каждый вечер приходят они
– Целовать серебром.
Днем работа, дела,
Ну а ночью свободно,
Люди звездам своим,
говорят о своем.
Ты ушла не совсем,
Ты вернулась на небо
И осталась над нами,
Звездным светом дарить
Может маял тебя,
свет дневной и мир шумный
От зари ты сбежала,
ты ушла от зари.
Гитара
(подслушанная песня, на базе квантовой физики)
Кому-то песни помешали,
и на судьбе моей пути,
толпа серьезных тушек встала,
так что и в день не обойти.
“Поешь, как будто режут банку!”
“Вы где учились так писать?”
“Помилуйте, а если каждый,
начнет такое сочинять?”
Я им и так в ответ и этак,
ну, где ж, какое там — вопят.
Что, мол, устои подрывают,
мои стишочки про котят.
“Ну, вы откуда это взяли?
Вы где узнали о таком?
А может рядом вы стояли,
подписку комкая тайком?”
И я им честно, как любому,
сказал, ни мысли не тая,
что я когда беру гитару,
то песня льется из меня.
Тогда решили, впрямь гитара,
поет все песни за меня.
ну, что ты будешь делать?..
Смеялись туши, колыхаясь,
и с облегчением стерли пот.
Им легче верить, что в гитаре,
а не в душе та песнь живет.
припев:
Не продаемся, нет, не продаемся,
гитара звонкая и я,
а песня чистой речкой льется,
как совесть белая моя.
Не тайна
Это вовсе не тайна, не тайна
Поступаем мы все так, подчас.
Пусть и глупо, и зло, и отчаянно,
Мы бросаем, чтоб не бросили нас.
Мы боимся обид нерешенных
Сами врем, ждем обмана, грустим
И как часто, в мире огромном,
ждем привета и сами молчим.
Перевод. Вигго Штукенберг Те, кто любит друг друга
Сейчас все пробелы заполнены,
что терзали мой разум и жгли.
Повсюду цветы распускаются,
шумит летний ветер вдали.
Кто любит друг друга, те могут
такую боль причинить,
что злейший враг не помыслит,
даже если задумает мстить.
Но так же, кто любит друг друга,
для раны целебный бальзам,
всего лишь взглянуть друга на друга,
притронувшись к волосам.
Крыша
(стих из современного СССР, на базе квантовой физики. По нему поставлен театральный спектакль. Я видел сначала спектакль, потом узнал, что есть стихотворение, я его запомнил и записал (может, пару куплетов упустил, по памяти из астрального путешествия, длинное стихотворение запомнить, чтобы записать, мне сложновато). Автора не помню))
В одном солнечном городе,
Где зимой очень холодно
жил да был чудак-человек.
Он стремился все выше,
И гуляя по крышам
совершал свой от жизни побег.
А простые прохожие
Все ворчали: “негоже же,
так по крышам носиться весь день
У тебя же есть ноги,
так ходи по дороге.
Не бросай на людей добрых тень”
Даже в солнечном городе
Может быть сердцу холодно
И на крышу стремится душа
Он забрался повыше,
Думал, может быть с крыши
Он увидит как жизнь хороша.
Дождь звучит зло и гулко,
В лужах все переулки,
Черный кот воду пьет не спеша.
Он старается тише
Прыгать с крыши на крышу
И от холода не дрожать.
Вот дошли эти доводы
До главы того города –
Всех комиссий строжайший запрет.
Чтоб ходить человеку,
от сих пор и до веку
по дорогам, а крышам – привет.
Так шли дни непогожие
И ворчали прохожие
А чудак все по крышам гулял
Мэр подумал – хм, ново.
Да, пожалуй, толково
Ничего, правда, им не сказал
*** (пропущено)
И однажды на крышу
Вдруг забрался бесстыже
Парень рыжий, как солнечный день.
Наш чудак удивился:
Как он здесь появился?
Лезть на крышу, ну разве не лень?
Паренек улыбнулся, огляделся, споткнулся:
“Я подумал, а дай, поднимусь.
Каждый день тебя вижу,
Но ведь скучно на крыше,
Когда люди внизу, одному.”
Тут вопросы излишни,
Двое, на одной крыше
И живут, и гуляют вдвоем.
Иногда, чтобы встретить
Чтобы друга заметить,
Нужно жизнь переставить верх дном.
Павлу Амнуэлю
В бесконечности космоса где-то,
Голубая дрейфует планета,
Светом желтой звезды обогрета…
В общем, стих мой совсем не об этом!
Есть страна на планете живая,
Бьется пульс ее в ритме мая —
Предвкушения весны, замираний,
И наивных и легких свиданий.
Там страданьям и места-то нету,
Людям некогда — вертят планету!
В космос рвутся, не считают года,
Цель их — счастье и навсегда!
И за этой чудесной страной,
Звездные люди стояли стеной.
Они путь освещали стране,
Чтоб идти было легче и мне и тебе.
Затерялась страна та в сонме миров,
Люди звезд — каждый где-то нашел себе кров —
Кто пошел за страной, кто другой мир нашел,
Как прекрасно, спасибо, что ты не ушел.
Русский рок
Все имеет в жизни срок,,
Ты ищешь место под солнцем,
Ты молод и дерзок, уроки не впрок,
И ты слушаешь русский рок.
Экзистенциальная тоска,
Душа горит, а разум плачет,
Ты не знаешь, как быть должно,
Но уверен, что как-то иначе.
ты мыслишь, взрослеешь, вот новый виток,
Правишь мир, бунтовать уже поздно.
Русский рок вызывает улыбку и в горле комок,
Ты знаешь, это все несерьезно.
Но когда все сбоит, вновь уроки не впрок,
И под солнцем тебе в жизни тесно,
Впрысни силы в уставший от дел кровоток,
И включи русский рок.
Откуда в августе тоска
Откуда в августе тоска?
С лучами солнца убегает лето.
А мы, а мы с тобой не знали,
что наша радость не допета.
Как величав златой сентябрь,
огнем багрянцевым он обжигает небо,
а под, под нами шар земной,
где быль зло превращает в небыль.
Октябрь – Свободою любим,
пьянит и манит в светлое далеко.
Но не для нас, для нас лишь дождь и пыль
нам ждать до следующего срока.
Вот только пережить б ноябрь,
Унылой серости сонливое безумство,
И мы, мы, обвиняем календарь,
А не себя, загнавших жизнь на перепутье.
Декабрь несет надежду, хоть и стар.
А вдруг, вдруг все изменится, до срока?
И мы, мы жжем мосты, бросая на алтарь,
Все ношеное, все, из-за чего нам одиноко.
Январь утешит нас, починит, убедит,
И мы поверим, что былое не пропащее.
И будем, будем снова ждать и жить,
Алкая будущее и ругая настоящее.
Еще бы пережить февраль,
Близнец далекий ноября, да только что обманщик.
И солнце ближе, и звенит река,
Но лютый прячет хлад в отнятый у Пандоры ящик.
Приходит март, и настоящий Новый год.
Тот, самый важный, тот, что мы забыли.
Начало года, новый оборот,
И снова отрастают крылья
И нечего сказать, когда весна,
Она, пьянящая, летит, с собою увлекая
И бьется птицей жизнь, и снова жизнь полна,
И хочется прожить от края и до края.
Неотличимый от апреля март,
А в мае снова всколыхнется в сердце песня,
Та самая, что в прошлом августе оборвалась,
Но мы уверены, что больше песня не исчезнет
И лето – эта маленькая жизнь,
Где шанс на счастье каждый день приносит.
Июнь – вдох, выдох же – июль.
И вот мы у порога в осень.
Откуда в августе тоска?
С лучами солнца снова убегает лето.
Но, может, песню, песню нам не прерывать?
Пусть в радость будет целый год одетым?
Переводы стихов на английский
Vadim Shefner. Give me wink from Eternity
Give me wink from Eternity
My forgetful dear Friend.
From the hoar infinity
Give a signal direct.
Is it time for preparing me
To the place, where we’ll meet?
Where’s no light, no obscurity,
No insomnia, no sleep.