Образ Спартака в современной культуре удивительно ярок и широко распространен.
Отчего «удивительно»? Потому, что при ближайшем рассмотрении, Спартак отнюдь не является ключевой фигурой исторического процесса, и, несмотря на то, что он и его восстание сыграли драматическую и заметную роль в истории Римской империи, в действительности многие моменты его судьбы до сих пор являются загадкой, или освещены недостаточно.
У историков, по-прежнему, нет единого мнения о происхождении, национальности и социальном статусе Спартака (до пленения), весьма под вопросом его национальность, и по-прежнему нет ясности с тем, когда же и где он погиб.
Однако, сам образ предводителя восстания гладиаторов и рабов, сбившего колодки и взявшегося за оружие, чтобы умереть свободным, и сейчас не оставляет людей равнодушным.
Разумеется, интерес этот обусловлен объективными факторами. Спартак был в одинаковой степени привлекательной фигурой как для людей западно-либеральной цивилизации, ставящих «свободу» в качестве одной из базовых общественных ценностей, так и для набирающего с 19-го столетия обороты революционного движения, превратившегося в международную социалистическую общность к середине века 20-го. Образ несгибаемого бойца, раба, избавившегося от оков ради того, чтобы умереть свободным, стал неизменно привлекательным образчиком истинно свободного человека. Однако, разумеется, восприятие фигуры Спартака весьма различалось.
Ярко иллюстрируют эту разницу образцы западного кинематографа.
Так, знаменитым стал американский фильм, снятый в 1960 году режиссёром Стэнли Кубриком по одноимённому роману Говарда Фаста об историческом событии — восстании Спартака. Фильм получил четыре премии «Оскар», однако образ, созданный актером Кирком Дугласом, показался критикам недостаточно живым и шаблонным.
Сделанный на волне популярности историй Древнего Рима и Древней Греции, «Спартак» на протяжении всего времени создания контролировался продюсерами, которые хотели повторить успех «Бен Гура» и никак не хотели давать режиссёру снимать так, как он хочет. Именно поэтому от фильма, хоть его и делал Кубрик, так и веет «голливудщиной», морализаторством и откровенной высокопарностью.
Интерпретация событий восстания в фильме сразу невольно наводит на мысли о неком особом восприятии режиссером роли Спартака – в частности, в фильме Спартак изображен рабом от рождения, хотя все исторические источники сходятся на том, что большую часть жизни Спартак был свободным, более того, был воином. При этом кубриковский Спартак управляет войском восставших единолично (хотя в действительности он был лишь одним из их лидеров), но на протяжении всего фильма не может с ними по-настоящему совладать. Сцена гибели Спартака на кресте в конце фильма является вымыслом кинематографистов, однако и в ней, помимо героического пафоса «убитого, но не сломленного» имеется отсылка к року и непреложности.
Спартак Кубрика – это скорее слабый человек, который в силу обстоятельств вынужден был стать сильным, чем закаленный и опытный боец, проигравший лишь из-за неравенства сил.
Еще более шаблонным и плоским вышел образ руководителя восстания рабов в фильме Роберта Дорнхельма, снятый в 2004 году. Несмотря на то, что эта картина, как утверждается, была более приближена к оригинальному тексту романа, она сохранила основную массу вымыслов и ходов Кубрика, что сделало её достаточно малоинтересной, да к тому же менее зрелищной.
Сериал «Спартак: Кровь и Песок», вышедший на экраны в 2010 году, как ни странно, снят по сценарию, более приближенному к классическому. Спартак в нем – свободный человек, фракиец по национальности, он взят в плен римлянами за мятеж, будучи ауксилрием где-то на Балканах, и далее в целом сюжет повторяет историю, донесенную до нас римскими источниками. Беда в том, что направленность сериала самого начала носила не исторический, а потребительский характер, – фильм переполнен сценами подчеркнуто-кровавого насилия, эротикой (подчас весьма грубой и неестественной), грубой лексикой и достаточно скучными перипетиями интриг в доме ланисты Батиата и местной политики. Между тем, авторы сериала, возможно, даже и не вольно, показали широко известную историю с неожиданной стороны, подчеркнув, что путь Спартака, как лидера восставших рабов, – в первую очередь путь боли, грязи и утраты. Впрочем, несмотря на это фильм все равно довольно скучно смотреть.
Таким образом, очевидно, что именно героика революционера, подрывающего основы и символизирующего освобождение от рабства, для западного зрителя и творца оказались даже где-то вторичными.
В то время как в социалистических странах, а также просто в среде революционно настроенных людей, именно эта сторона образа Спартака с самого начала были главенствующими. В этом качестве Спартак стал легендой еще при жизни, и именно оно было подхвачено советской культурой.
Кинематограф в СССР был на уровне существенно более низком, нежели в Голливуде, и единственный фильм, снятый в 1929 году на Одесской киностудии, даже современникам виделся достаточно слабым, так, Илья Ильф иронически называл его «халтурой». Образ Спартака был распространен в советском обществе очень широко, – его имя стало названием для многих предприятий, спортивных клубов и организаций, кроме того, оно достаточно широко распространилось в качестве имени для мальчиков (как, к примеру, имя «Марат»), несмотря на полное отсутствие аналогий в русской, православной или мусульманской ономастике.
Безусловно, ярчайшей реализацией образа Спартака стала постановка балета Арама Хачатуряна. Впервые балет был поставлен Ленинградским театром оперы и балета. Премьера состоялась 27 декабря 1956 года. Сюжет балета «Спартак» ведет к событиям Римской империи в 73 — 71 годах до н. э., и, тем не менее, по идеологии — это типично советский балет. В советское время на смену легким и сказочным балетам приходят героические постановки, апофеозом которых становится революционная непримиримость. Именно идеологическая фабула — борьба низших слоев общества с высшими — стоит в основе сюжета балета «Спартак», именно эта борьба является основополагающей для всего советского официального искусства. Балет «Спартак» признан классикой современного балетного искусства и включен в репертуар многих музыкальных театров.
Известный советский театральный критик и режиссер Б. Львов-Анохин в свое время так писал об этом балете: «„Спартак“ — это самое яркое современное выражение традиций советской хореографии в области создания героического балета. Этот спектакль представляет собой торжество, триумф героического мужского танца».
Отражение Спартака в современной литературе также имеет несколько направленностей.
Одним из ярчайших примеров является исторический роман итальянского писателя Рафаэлло Джованьоли, написанный в 1874 году, и переведённый на русский язык в 1880—1881 годах. В основу романа положены исторические факты, и основные фигуры повествования более или менее соответствуют прототипам, однако в книге присутствует и добавленная Джованьоли романтическая линия: Спартак влюблён в знатную патрицианку Валерию, и пользуется ее благосклонностью. Кроме того, у Валерии и Спартака появляется дочь Постумия. Также описывается любовь галльского гладиатора Арторикса и родной сестры Спартака Мирцы, бывшей рабыни и проститутки. Ради Валерии Спартак даже готов вступить в переговоры со своими злейшими врагами, и прекратить восстание. Стоит ли говорить, что подобная линия делает чтение более увлекательным, однако и несколько уводит читателя от подлинного значения тех событий.
Вообще, не перечисляя огромного множества стихотворных и повествовательных произведений, посвященных Спартаку, среди которых романы, повести, стихи и поэмы различных жанров (включая фантастику, альтернативную историю и фэнтези), следует отметить, что их объединяют общие черты, а именно: ни один из драматургов и романистов, писавших о Спартаке, не мог чётко обрисовать вопрос о программе Спартака, о причинах разногласий в его штабе и обстоятельствах гибели вождя в сражении с Крассом.
Вполне понятно, что на все эти вопросы чёткий ответ может дать лишь строго научное и всестороннее историческое исследование, вооруженное знанием всех дошедших до нас документов, относящихся к Спартаку, однако, нет никакого сомнения, что образ Спартака живёт и будет жить в искусстве и литературе.
Яркий героический облик Спартака приковывает внимание одновременно и учёного, и писателя, и художника, стремящихся в изобразительном искусстве, в литературе, в науке увековечить образ знаменитого фракийского героя.