Эльше кивнул, разлил по опустевшим бокалам шоколадную жидкость, накрыл костер прозрачным конусом, со срезанным верхом, расстелил покрывало на траве. Киюри привстал, потянулся за бокалом, сделал глоток. Сегодня Киюри решил пить медленно, чувствуя и запоминая изменения в сознании. Мир вокруг него начал медленно кружиться.

— Ты можешь не бегать вокруг меня? — улыбаясь попросил юноша, сидящего рядом Эльше. Красавец вытянулся, выдохнул бархатный томный стон, он был уверен, что он висит в воздухе, над циновкой. Было спокойно и приятно. Киюри казалось, что вот, еще чуть-чуть, и он поймет все тайны бытия. Может, даже вернется в реальность. Да, ему было это нужно, он хотел отдохнуть от своих мыслей, мыслей, которые надоедали, раздражали, гораздо реже нравились. Он бы так мало кого хотел видеть в реальности, рядом с собой…

Светлую, баюкающую темноту прорезал темный взгляд Эльше. Киюри улыбнулся. Эльше оказался мыслью про реальность.
— Как тебя там зовут, интересно, — спросил Киюри, но не услышал своего голоса, только какое-то бархатное, вязкое воркование. «Наверное, это мой голос, я уже и не помню» — подумал Киюри.

Мужчина молча улыбнулся, взял руку Киюри в свою и потянул юношу за собой вверх, в ночное небо. «Ты совсем как живой», — решил не говорить вслух Киюри, мысли часто обижались, когда их называли мыслями. Лететь было захватывающе, Киюри улыбался. Юноша кувыркнулся в воздухе. Их окружала мерцающая темнота. Киюри посмотрел на Эльше. Привычные очертания исчезли, любовник стал острым ощущением. Лучше Киюри это не мог объяснить. Мог только приводить бесконечные тождества, не учитывающие то один, то другой параметр. Нечто черно-серебристое, яркое, красивое и, как показалось Киюри, недоступное, сейчас обнимало, окутывало юношу или его сознание, сияющей иглой пронзало его. Юноша вскрикнул, поглощенный любовником, начал биться наружу. Бессилие сменялось эйфорией. Принадлежность была какой-то явной, словно всеми видимой. Хотя в этой светлой мерцающей ночи больше никого не было. Ощущения разрывали на части, буквально. Но не было чувства страха или отрицания – не хотелось освободиться, не было «я не выдержу», эмоции насыщали, не обманывали. Киюри рвался наружу, полосуя себя об острые грани черного сияющего серебра, словно показывая свое бессилие. Наконец, он затих, ластясь о душу Эльше. Владелец принял покорность принадлежащей души. Ощущениям не было названий, Киюри раньше такого не испытывал и не слышал, чтобы кто-то испытывал что-то подобное. Киюри наслаждался и понимал ради чего он есть. Ради познания таких ощущений.

Эльше нравилось владеть Киюри, он пьянил, вызывая жажду и насыщал, полно, вкусно.
— Киюри, – произнес он имя мальчика вслух и имя прозвучало восхитительной музыкой.
Юноша выдохнул, разлетаясь по душе Эльше, сливаясь с ней.