7000 дней в ГУЛАГе, Карл Штайнер
Книга, которую я читал к собранию, но о которой не рассказал. Ну так вышло. Какое-то было у нас собрание, нудноватое, что ли, поэтому если бы я влез еще с этим, ну совсем капец. А в посте расскажу.
Я давно хотел ее прочитать. 7000 дней в Гулаге, Карл Штайнер. Австрийский коммунист. 17 лет провел в ГУЛАГе. Когда я увидел эту книгу, я решил, господи, опять страдальцы, да знаем, да ужасно, но кому вы ноете-то? Сталин умер в 53, больше полувека назад. Но авторская аннотация меня поразила, сейчас она трусливо подправленная, и если бы я встретил эту книгу сейчас, то я бы не стал ее читать. Он коммунист, всегда был коммунистом, и остался им в ГУЛАГе.
Потому что сталинизм был антисоветским и антикоммунистическим. Так вот, Штайнер писал: на мою долю выпали все виды нечеловеческих страданий, и все это время меня поддерживала идея, нет, я должен выжить и рассказать товарищам по партии, что тут происходит. Я должен показать, как извратилась идея Ленина при сталинизме.
Да, книга описывает антикоммунистическую сторону жизни, автор, самое интересное, совершенно не какой-то бойкий крылатый, он, скорее, как герой романа Искра жизни. Стойкий.
Его выпустили при Хрущевской амнистии, уговаривали остаться в Союзе, потому что теперь все будет по-другому, но он настоял уехать. Умер он в 1992 году.
И вот для меня это очень важное понимание.
В своем предисловии сам автор мемуаров признается, что, несмотря на все круги ада, которые он прошел в сталинских лагерях, он был и остается коммунистом: «В тот момент, когда руки НКВД меня уже не могли достать, я начал готовиться к осуществлению этого своего замысла. Я знал, что задача у меня очень трудная, прежде всего потому, что я боялся, как бы моя книга, как и многие другие, не попала в список антисоветской литературы, и как бы все то, что я пережил, многим не показалось невероятным и тенденциозным. Боялся я и того, что недоброжелатели используют мою книгу в качестве оружия против социализма.
Поэтому я попытался доказать, что все то, что произошло в Советском Союзе, является не порождением социализма, а следствием предательства социалистической идеи, контрреволюционного переворота».
Это именно то, что я несу всю дорогу.
В том и дело, это не антисоветская, это советская книга, направленная против антисоветчины.
А вот великие цитаты этой великой книги:
Я решил спросить судей, как соотносится уничтожение народов с учением Маркса-Энгельса-Ленина? Я спрошу их, неужели революция свергла Романовых для того, чтобы поставить у власти еще большего тирана? Впрочем, я знал, что все это не имело никакого смысла.
Кому бы я это говорил?
Меня смогли бы понять только люди!
Саша, неужели ты все еще не понимаешь, что после смерти Ленина и прихода к власти Сталина постепенно было истреблено все, что имеет связь с подлинным социализмом? Прежде всего было распущено Общество старых политкаторжан, затем постепенно уничтожались все те, кто остался верен подлинному социализму.
У нас было много возможностей поговорить о том положении, в котором мы оказались. Удивляло то, что теперь, после войны, разговоры стали несколько иными. До войны ругали Сталина и его помощников. Коммунистов приводило в ужас то, что все это делалось во имя социализма, Маркса и Ленина.
А вот кусочек из интервью этого прекрасного человека.
– Каким сегодня, на 86-м году жизни, видит «Архипелаг Гулаг» Карло Штайнер?
– Я уже давно прочитал «Архипелаг Гулаг» Солженицына на русском языке. И сразу сам себе сказал: этот текст не антисталинский, а антикоммунистический и однозначно – контрреволюционный. Поэтому для меня он неприемлем.
— …в чем же «грех» Солженицына?
– В нескольких местах он говорит, что он – антикоммунист. И в его тексте нет ни одной страницы, где он не высказывается против социализма. Он поставил себе цель показать идею коммунизма неким страшилищем. Он еще и философствует, рассуждая о том, какая бы система была для России наилучшей. Социализм он отбрасывает как нечто самое ужасное. Но если он хотел о чем-то рассказать позитивно, то признает систему, которая была до революции. А это для меня не писатель…
С одной стороны, он хочет рассчитаться со сталинизмом, но делает это таким образом, что поневоле сам становится приверженцем сталинизма. […] эта книга направлена против партии. А я, как коммунист, не могу этого принять.
Вот и я. Не могу принять, как коммунист, ни орков из повесточки с их светлыми лицами и культурой отмены, ни орков из фсехпобедим, все запретим. Оба хуже. Оба из одного коричневого чана.
Вообще, когда мне говорят, что очевидцы врут, что они как раз вот все неправильно помнят, я считаю, что вот этот человек, который говорит, вот это он конченный. Да, очевидцы могут не так запомнить, не так рассказать, да даже испугаться и откровенно наврать. Но даже по самому выбору, по самому их отношению, мы можем гораздо больше вынести о времени, о котором они писали. На то и ТРИЗ, на то вам и надсистема, чтобы сверять написанное Васей с написанным Мусей и с документами. Но игнорировать их всех нельзя. Как большевик-ленинец, я не считаю мнения Солженицына, Шаламова, Довлатова и кто там еще исходил на говно, гавкая на СССР, показателем эпохи. Это показатель только мнений и того, почему СССР не получился таким, каким его планировали мины Ленина. Но их нельзя игнорировать, нельзя. Да, это были не крылатые люди, это были пользователи, а не творцы, это им все обещали, не додали, обманули, они думали, что молочные реки запустят сверху, новый, теперь просто добрый, царь-батюшка. А тут оказалось надо самим копать реку, растить коров, доить молоко, лить в реки. Обманщики! Но надо же понимать, что это мнения, эти люди были, и с ними это случалось, что с ними нужно как-то работать.
Да, были другие семьи, нет, не номенклатурные, обычные, которые жили в светлой части страны. И их тоже нельзя игнорировать. И я все понимаю, это безусловно нужно, мнение одного человека, о том, как оно было. Но мне скучно. Мне хочется знать о прошлом срезами. А про то, как копошился Васенька или как страдала Мусенька. Ну, ребята, вы не показатель. Потому что в любом отрезке времени будет своя Мусенька и будет свой Васенька. Люди которые пишут про свою войну — это хорошо. Для исследователей, историков, социологов, камешек в срез. А для читателя… ну страдания Васеньки в первой мировой мало отличаются от страдания Мусеньки во второй мировой, так же мало они отличаются от страданий Дусеньки в Афгане, Иршияс в Чечне, Гемме в Пакистане, Антона Васильевича в ГУЛАГе, Альберта Моисеевича в Освенциме, Карины в Сирии, Омтуны в Нигерии, и страдания пары геев, которых похитили в 21 веке, сука, в Чечне, и от девчонки, которую село в духовной Индии порешило изнасиловать всем селом, потому что ее брат кого-то изнасиловал и убежал. Девочка, которая вышла 8 марта в аптеку, и которую на 15 дней засадили в тюряшку, потому что где-то там, в соседних кварталах какой-то там митинг. Россия, 21 век. Гапуся, которая боится выйти из дома в Киеве, потому что или прилет от братушек, или своя тероборона решит, что у тебя недостаточно украинская форма черепа. Это одинаковый страх. Это одинаковый ужас ситуации. Голод есть голод, а война есть война, репрессии и законодательные запреты — везде одинаковые.
